Другой Монстр.
Глава 9. Карл Шувальд.
(Июнь 2001; Мюнхен)
Карл Шувальд, являющийся студентом экономического факультета имени Фридриха Эммануэля при Мюнхенском университете (Friedrich Emmanuel School of Munich University) , сменил фамилию три года назад и на момент поступления именовался Ньюманном. Обретение им статуса будущего наследника руководителя крупнейшего концерна Баварии, Ганса Шувальда, стало горячей темой для обсуждения в финансовом мире ЕС, а средства массовой информации приложили немало усилий, пытаясь выяснить является ли он приемным ребенком или внебрачным сыном знаменитого "Баварского вампира". В конечном итоге истина осталась известна лишь близким ему людям, ни один из которых открыто не признал какую-либо из выдвинутых версий заслуживающей доверия. Будучи осведомленным об этом, к своим шансам на интервью с Карлом я относился довольно скептически, а посему, в отличие от случая с инспектором Лунге, выказал желание узнать побольше о Йохане напрямую. К моему удивлению, его ответом было "ja" (да).
Он пригласил меня в резиденцию Шувальда, расположенную в северо-западном округе Мюнхена, поблизости от дворца Нимфенбург (Nymphenburg Palace). Старинное здание, казалось прибывшее напрямую из Англии викторианской эпохи, было подвергнуто тщательной реставрации и ныне утратило шик, сохранив при этом флер элегантности.
Сам Карл Шувальд оказался юношей с черными жесткими кудрявыми волосами, не красавцем, но обладателем открытого и интеллигентного лица. Являясь сыном сказочно богатого человека, он, тем не менее, был одет в простую голубую рубашку с джинсами и внешне ничем не отличался от обычного представителя плеяды вечно голодных студентов. При рукопожатии он внимательно посмотрел мне прямо в глаза, будто пытаясь выяснить так же ли я честен и ответственен за свои предыдущие высказывания, как он сам. В полном соответствии с моими ожиданиями, Ганс Шувальд находился вне поля нашего зрения и это обстоятельство заставило меня почувствовать толику разочарования вкупе с немалой долей облегчения.
- Просто в качестве уточнения, вы ведь встречались с Йоханом, верно?
"Да. Он был моим другом. Я доверял ему, как никому другому. Если бы я только мог спросить его... почему он так поступил со мной и моим отцом..."
- Вы были... нет, до сих пор остаетесь предметом активного обсуждения. Что заставило вас проявить благосклонность в ответ на мое предложение провести интервью?
"Главной темой для большинства подобных просьб служит вопрос о нашей с отцом родственной связи. Вы лишь второй или третий по счету журналист, намеревающийся разузнать о Йохане. Еще год назад я ответил бы вам отказом, но сейчас чувствую, что смогу поддержать эту тему."
- После того, как дело Йохана получило огласку, все СМИ, в стремлении докопаться до истины, бросились на поиски информации, проливающей свет на подробности случившегося, но большинство персон, так или иначе в него вовлеченных, отказались давать показания. Тогда по всему миру поползли слухи о существовании некой великой тайны, скрывающейся за фасадом истории. Почему вы посчитали возможным поведать об этом сейчас?
"Причиной, по которой они решили молчать, является страх"
- Страх? Но ведь Йохан, согласно заявлениям, по прежнему находится в глубокой коме, буквально двух шагах от смерти...
"Верно, сейчас все эти люди, включая меня, боятся не его, а тех вещей, что пережили в прошлом. Не далее как год назад одна мысль о произошедшем была способна парализовать меня. Но теперь, после трех лет безмолвия я, наконец, могу взглянуть правде в глаза... или, вернее, я чувствую, что Должен это сделать."
- Значит болезненные последствия перенесенного опыта... Хорошо, расскажите мне об обстоятельствах, сопутствовавших вашему сближению.
"Йохан и я - оба были наняты моим отцом... Гансом Шувальдом, для чтения латинских текстов, ибо сам он, ввиду слабого зрения, не мог воспринимать их иначе, чем на слух. Я приходил по вторникам, а Йохан работал по пятницам. Он обучался на факультете юриспруденции, тогда как я являлся экономистом - таким образом, посещая один и тот же университет, мы никогда не пересекались. До той поры, пока один общий знакомый не представил нас друг другу."
- Каким человеком он вам показался?
"Прежде всего, его произношение можно было назвать превосходным. Великолепно образованный, он стал любимцем моего отца... неизменно добрый и вежливый со мной, Йохан плакал, услышав мой рассказ о прошлом."
- Вправе ли я предположить, что именно в ходе упомянутых чтений герр Шувальд приметил вас и решил принять в качестве своего наследника?
Можете не отвечать, если не желаете.
"Ах да, тот самый актуальный вопрос, волнующий представителей масс медиа. Что же, на самом деле... я действительно являюсь биологическим сыном Ганса Георга Шувальда. Мой отец и мать испытывали друг к другу сильные чувства, но его нежелание жениться на ней стало причиной разрыва. Отец поручил заботу обо мне знакомому лицу, а сам исчез из моей жизни. Как следствие, я провел свое детство в бесконечных метаниях между детским домом и приемными семьями. На момент моего поступления в колледж известие о смерти матери попало в газеты. Она была убита. После ее кончины я хотел каким-либо образом встретиться с отцом. Я говорил себе, что он ужасный человек, толкнувший мать в объятия страшной судьбы и все же, в глубине души, уповал на любовь, которую он, быть может, ко мне испытает.
- И вы открыли ему тайну своего происхождения.
" Нет, мне не хватало смелости. Моя уверенность, и без того призрачная, была сильно подорвана ужасным знанием латыни, демонстрируемым из недели в неделю и грозившим стать поводом для увольнения... Нет, в действительности инициатором нашего воссоединения явился Йохан. Он показал отцу счастливую кроличью лапку - некогда ставшую памятным подарком для матери, впоследствии перешедшую в мои руки. Благодаря ей моя личность получила подтверждение."
- Какую же цель преследовал Йохан?
"Озабоченность Ганса Шувальда поисками биологического сына была широко известна в пределах Мюнхена. Несколько раз до описываемых событий к нему приходили мужчины, позиционировавшие себя в качестве возможных наследников и в каждом отдельном случае он нанимал частного детектива для расследования обстоятельств их взросления. Это стало еще одной причиной, по которой задача моего успешного разоблачения была сопряжена с известными трудностями. В то время, пока я проводил дни читая отцу вслух и ерзая на стуле, снедаемый сомнениями о том стоит или не стоит скрывать правду (по любым основаниям), один молодой студент пришел и заявил, что является настоящим сыном Шувальда. Этого юношу звали Эдмунд Фаррен, он подрабатывал у отца по четвергам. Легенда, рассказанная им, была так хороша, что только я мог знать о ее недостоверности. Когда я прибыл в студенческое общежитие, служившее ему местом жительства, намереваясь сорвать покров со лжи... то обнаружил Эдмунда мертвым, с петлей на шее. Кажется это было на следующий день, когда я впервые встретился с Йоханом Либертом... До того момента, пока он не сжег библиотеку университета и не произвел покушение на жизнь моего отца, я не имел о его истинных намерениях ни малейшего представления. Йохан был тем, кто манипулировал Фаренном, дабы снискать доверие баварского монополиста, однако прежде, чем он успел привести свой план в исполнение, появился я, истинный наследник Ганса Георга Шувальда. Узнав об этом, он изменил свой первоначальный замысел и решил вместо Эдмунда взять под контроль Меня, посредством данного шага заполучить всю мощь империи Шувальда в свои руки. С точки зрения Йохана это был куда лучший план... он убил Фаррена и предстал передо мной на следующий же день после совершения преступления."
- Благодаря данному шагу Йохан смог завоевать расположение со стороны не только вас, но и мистера Шувальда.
"Мой отец говорил, что он "идеален". Более того, он даже рассматривал Йохана в качестве наиболее предпочтительного наследника, обучал его всему, что знал о способах достижения лидерства в экономике"
- Погодите секунду. Его, а не вас?
"Все верно. Никто не мог конкурировать с Йоханом, ни в чем. Я полностью понимал и принимал это решение. Мой отец был слеп и все же Йохану удалось придать их отношениям атмосферу полной гармонии... Время от времени он оказывался достойным стольких похвал, что вы начинали сомневаться действительно ли в нашем мире может существовать нечто подобное. Если он когда-либо намеревался править Баварией, нет, всем экономическим миром Германии, то определенно знал как добиться успеха.
- Тем не менее, Йохан планировал совершить покушение на вашего отца во время церемонии дарения коллекции книг в библиотеке имени Фридриха Эммануэля...
"На самом деле, подобное утверждение не вполне верно. Это имело бы смысл, рассчитывай Йохан убить Ганса Шувальда, а затем унаследовать всю принадлежавшую ему власть, однако единственное, что он сделал - это посмотрел отцу прямо в глаза, стоя посреди языков пламени и заявив о своей непосредственной связи с происходящим.
- Выходит Йохан изменил первоначальные намерения.
" Мой отец впоследствии сказал, что ему стало скучно. Как "Баварский вампир" во плоти он, должно быть , в состоянии распознать причину... Сказал, что Йохан играл с нашим миром, подобно ребенку, постепенно раздавливающему цепочку муравьев... Но со временем устал от своего маленького развлечения."
- Дабы слегка сменить тему: как самочувствие мистера Шувальда? До инцидента он вдруг стал необычайно социален, провел встречи с рядом различных персон, а ныне вновь вернулся к затворническому образу жизни. Он, конечно, уже довольно пожилой человек. Некоторые подозревают, что причиной тому может служить серьезная болезнь.
"Правда, я тоже волновался за него в ходе периода реабилитации, но могу вас уверить - с отцом все в порядке. В последнее время он любит утверждать, что все противоположные концепции, такие как жизнь и смерть, добро и зло, красота и уродство, Рай и Ад в своей антагонистичности похожи на близнецов. Однако я верю - сам он принял сторону света."
- Вы когда-нибудь виделись с доктором Тэнмой?
"Да, но встреча наша была мимолетна. Она состоялась на площади у Дрезденского вокзала (Dresden Station Square). Я передал ему сообщение от отца, находившегося в тот момент на больничной постели. Тогда... я еще не знал, что передо мной доктор Тэнма"
- Опишите ваше впечатление о нем.
"У него был вид мученика. Настолько стоического, что почти аскетичного..."
- И содержание переданного послания.
"Я не понимал его значения. Мост Чедок... Три жабы... Если монстр, которого вы ищете - один из близнецов, его мать живет в Праге..."
- Почему ваш отец располагал подобного рода информацией о Йохане?
"Потому, что в этой истории нет места случайным совпадениям. После исчезновения моей матери отец, как безумный, бросился на ее поиски. На самом деле она была беженкой из Чехословакии и жила здесь нелегально. Как-то раз она рассказала ему о месте пребывания своей подруги... доме, находившемся в Праге, поблизости от моста Чедок, под вывеской с изображением трех жаб. По всей вероятности, ее подруга также подверглась преследованию со стороны правительства. Отец предполагал, что после исчезновения мать могла навестить эту женщину и в 1980 году посетил вышеописанное место. У хозяйки, открывшей дверь, было двое детей-близнецов. Мой отец долго делился с ней воспоминаниями о матери, а потом ушел. На протяжении всего разговора дети сидели неподалеку и слушали, о чем говорят взрослые."
- Но каким образом он мог придти к выводу, что Йохан был одним из увиденных им малышей?
"Ну... узнав о смерти матери из газет, он нанял детектива для расследования обстоятельств ее жизненного пути после исчезновения в 1977-ом. Когда в 1992 году она... ммм, бросила свое ремесло, то поселилась в Оффенбахе, расположенном в земле Гессен (Offenbach, Hessen). Одно время ее соседом по квартире был молодой человек в возрасте около 18 лет... За три месяца до смерти мать послала письмо, содержавшее, наряду с пассажами о печальных обстоятельствах нашей с ней разлуки, воспоминания о своей старой подруге, с которой они вместе пытались покинуть Чехословакию. Данная подруга, не сумев пересечь границу, в итоге вышла замуж на родине и родила близнецов. Также она написала и о юноше, с которым остановилась. О том как сильно он напоминает ей эту женщину."
- Понятно. Это многое объясняет. Вот она, нить, ведущая в Прагу. Кстати, в процессе работы, о которой вы упоминали, состоящей в том, чтобы читать мистеру Шувальду вслух... какие именно книги вы использовали?
"Ах, да... у моего отца была настоящая страсть к латинской и греческой литературе. Для меня выбор книги был всего лишь вопросом нахождения N-ого тома слева на N-ой полке шкафа в точном соответствии с его просьбой. Полагаю, что остальные студенты смотрели на проблему примерно также. Вместе с тем я думаю, что Йохан был единственным, кого он спросил: "А какие книги читаешь ТЫ?"
- Интересный момент. И мистер Шувальд передал вам его ответ?
"Этот разговор произошел еще до того, как мы узнали кем на самом деле является Йохан, посему мои воспоминания довольно расплывчаты... Я помню, что отец усмехнулся, произнося название. Я считаю он был удивлен тем, что Йохану может нравиться настолько "заурядная" книга, но он прочитал ее... к сожалению, я забыл заглавие, однако по его словам - это хорошее произведение. (Ха, кажется я догадываюсь о какой именно книге идет речь. - прим. пер.)
- Могу я просить вас выяснить у отца что именно это была за книга? Среди всех сборников рассказов и литературных семинаров она может иметь большое значение. Возможно ли, что в ней содержались детские иллюстрации?
"Насколько я помню, это исключено"
- Говорят, одной из причин, по которой Йохан принял решение не появляться на "сцене", стало попавшее в его руки сочинение под названием "Чудовище, у которого не было имени". Присутствовали ли вы при этом моменте?
"Нет. Вернее я Был там, но поодаль от того места, где он упал в обморок. Единственным свидетелем его реакции стала библиотекарь. Моя подруга Лотта Франк может поведать вам куда больше информации по данному вопросу."
Летом 1997-го, исполняя обязанности личного секретаря Шувальда, Йохан посетил несколько встреч, приуроченных к церемонии дарения большой коллекции книг библиотеке Мюнхенского университета, носящей имя Фридриха Эммануэля. Прогуливаясь между секций с литературой, доступной лишь студентам, он подобрал упавшую с полки книгу. Открыв ее, вдруг начал кричать, а после потерял сознание. Книга эта, озаглавленная "Чудовище, у которого не было имени" и принадлежавшая перу Эмиля Себе, была выпущена издательством "Моравия" в Праге. Сей случай послужил толчком, заставившим Йохана резко изменить свои планы.
- Наконец, мы вплотную подошли к вопросу о пожаре в библиотеке. Вы должны были присутствовать на церемонии вместе с мистером Шувальдом, однако незадолго до начала торжеств поспешили домой. Что-нибудь произошло?
"Отец попросил меня вернуться и получить некоторые бумаги. Я нашел его просьбу странной, но, тем не менее, повиновался. Лишь позже я осознал, что к тому моменту он уже понял, уже был осведомлен о готовящемся на него покушении и отослал меня дабы спасти."
- А сам решил встретиться лицом к лицу со смертью.
"Да. Накануне вечером нас посетил психотерапевт по фамилии Рейхвайн. Он рассказал о своих подозрениях, относительно Йохана, о смертях бывшего водителя, горничной, человека, любившего наблюдать за птицами - персон, пользовавшихся особым расположением моего отца и о том, каким образом их гибели были связаны между собой. Отец поверил его словам. Он и сам время от времени чувствовал опасение, причиной которому служила некая неестественность, присущая совершенству Йохана. Однако от намерения посетить церемонию он, тем не менее, не отказался... это дает мне повод предполагать, будто он решил испытать свою судьбу. Мой отец мог чувствовать, как утекают его годы. Он нашел сына, обрел счастье, его бизнес переживал период подъема... он ощущал, что в его уходе не будет ничего неправильного, а потому не желал убегать от такого монстра, как Йохан. Ганс Шувальд хотел поставить свою судьбу на кон и рискнуть всем. Выжив, всегда можно придумать что-нибудь еще. Такой уж он человек..."
- Неужели вы не презираете Йохана за все, что он совершил?
"Говоря откровенно... не люблю сознаваться в вещах, заставляющих меня выглядеть глупцом, однако я считаю, что до сих пор не сформировал достаточно ясное представление о случившемся. Время от времени я сворачиваюсь в постели клубком, дрожа от страха, но все равно не знаю могу ли утверждать, будто действительно ненавижу его... Мы были на крыше университета, когда я впервые открыл Йохану свое сердце... Солнце медленно опускалось за горизонт. По какой-то причине я обнаружил себя повествующим о грустной поре моей юности. Я провел большую часть жизни перепрыгивая из одного приюта в другой и идея раннего вечера, напоенного ароматами ужинов, собирающих вокруг стола всех членов семьи, убаюканного теплом, льющимся из ярко освещенных окон домов.... запечатлелась в моем сердце пронизывающе трогательной картиной. Пока я говорил, Йохан шел, балансируя по кромке стены, выступающей вдоль края крыши. Когда он повернулся ко мне... на его лице блестели слезы. Я до сих пор не могу поверить, что эти слезы, казавшиеся мне такими честными и искренними, были лживы. Полагаю именно память о том вечере не дается мне возненавидеть его от всего сердца."
Я знал о некоторых сплетнях, крутившихся вокруг фигуры матери Карла, но поскольку сам он не нашел возможным повернуть разговор в нужное русло, я счел себя обязанным сохранить молчание. Покуда он испытывает уважение к отцу и искренне любит свою мать, эти данные не имеют смысла. Я спросил чувствует ли он давление ответственности, став единственным наследником империи Шувальда, на что получил удивительно равнодушный ответ: "Так было ранее, но не сейчас. Не будь я способен его выдержать, мой отец не доверил бы ее мне и наоборот, я не настолько глуп, чтобы желать унаследовать то, с чем не смогу совладать в дальнейшем."
Я выразил Карлу свою благодарность и решил закончить наше интервью. Проводив меня до дверей, он сказал "Я спрошу у отца название книги, нравившейся Йохану. Но не ранее, чем он придет в хорошее расположение духа."
На этой ноте я принес извинения за беспокойство и покинул особняк Шувальда.
